Слово митрополита Анастасия на пленарном заседании регионального этапа Международных образовательных Рождественских чтений «1917-2017: уроки столетия для Ульяновской области». 

Дорогой владыка Диодор, дорогие отцы, братья и сестры!

Рад приветствовать вас на пленарном заседании регионального этапа очередных Международных образовательных рождественских чтений! Каждый год священноначалие нашей Церкви избирает тему, над осознанием которой размышляют многие представители Церкви, социума, академического сообщества. Мы теоретизируем, пытаемся найти какие-то практические решения, которые смогли бы привнести в жизнь Церкви что-то полезное, благое. Тема этого года, пожалуй, такова, что не может оставить никого равнодушным. Мы на пороге трагической даты – столетия со дня революции. Здесь в современном Ульяновске, древнем Симбирске, эта тема особенно актуальна. Мы до сих пор не можем оправиться от того урока, что принесло нам это столетие.

Родина вождя революции «зачищалась» от храмов сильнее, чем какая-либо иная земля. Враг действовал не только уничтожая храмы, он вносил разлад в самые общины верующих, предлагая новые веяния, «прогрессивные формы освобождения Церкви от консерватизма и бюрократизма».

Мы знаем, благодаря нашим исследователям, благодаря в особенности отцу Владимиру  Дмитриеву, о тех некрополях, на которых погребали тела людей, не желавших жить в угоду безбожию, не желавших предать веру, Христа, свою историю. То, что происходило в те годы, какие бы описания мы не читали, нам не понять. Мы, люди преклонного возраста, были свидетелями тех гонений, которые проходили во времена Хрущева, но тогда не было таких кровавых и страшных убийств, убийств, которые не могут быть оправданы ничем.

Но тогда, в начале столетия, именно тогда обнажилась изуродованная грехом природа человека, природа, готовая на предательство; готовая на убийство, ради убийства; природа, которая не щадила ни матерей, ни сестер. То, что происходило с нашим народом – тяжелейшая травма, от которой мы до сих пор не отошли.

Сегодня нужно вспомнить имена тех, которые стали священномучениками нашей земли. Это и священномученик Неофит, и преподобномученица Екатерина, и  священномученик Александр, и преподобноисповедник Гавриил, и многие-многие другие, имена которых ведомы нам и не ведомы. Я совершал панихиду не так давно на месте одного из известных нам мест расстрелов, там было убито 1264 человека. И это только одно место, и это только имена тех, которых удалось найти.

Сложнейшие, порою совершенно разбитые судьбы иерархов, которые то уходили в обновленчество, то возвращались в лоно Матери-Церкви; священников, пытавшихся ухватить от новой «свободы» себе какие-то преференции, но зачастую остававшиеся ни с чем; миряне, которым нужно было иметь весьма тонкое чутье, чтобы не стать увлеченными злыми пастырями… Это все наша история!

Этой земле было суждено пережить и такие мгновения за эти печальные в большинстве своем сто лет, как эвакуация патриархии, но параллельно с этим и обновленческой религиозной организации. Типичный некогда провинциальный городок Симбирск стал родиной вождя революции, дал миру Керенского, принял Московскую Патриархию, увидел главу обновленцев, был полит кровью истинных мучеников за веру. Казалось бы такой недолгий с точки зрения истории срок, но какая концентрация событий!

Но кроме откровенно подлых и низких примеров это же время показало нам и другие имена, имена полные силы человеческого духа, укрепляемого Христом. Говорю сейчас о таких людях, как архиепископ Иоанн (Братолюбов), митрополит Мануил (Лемешевский), владыка Иоанн (Снычев). Такие испытания, которые выпали на нашу многостардальную землю, открыли самую суть человека и если искать здесь уроки, то в судьбах вот этих людей!

Конечно, сегодня нельзя промолчать о том, человеке, который прибыл сюда в начале девяностых годов и понес на себе тяжесть созидания церковной жизни. Я знаю прекрасно как относятся у нас к архиереям, особенно, когда они уходят. Нынешние строгие любители истории и историй с легкостью вешают ярлыки, ищут нечто недостойное в архиереях, но никто не мог бы понести того, что выпало на долю этого человека. Да, наши храмы не блестят роскошью, но они есть, есть эти теплящиеся лампады для Господа, эти места, в которых, верю, всегда будет возноситься имя приснопоминаемого митрополита Прокла.

Я думаю, что все мы понимаем, что не возможно в формате моего выступления отразить и малой толики того, что претерпела наша Симбирская земля. Этим, надеюсь, будут заниматься наши теологи – студенты Педагогического университета, наши краеведы, историки.

Мне бы очень хотелось, чтобы уроки из этих ста лет были извлечены, но, боюсь, что не всегда это возможно. Мне бы не хотелось быть сейчас человеком, менторски вещающим со сцены популистские вещи какие-то, таких людей достаточно и без меня. Но вот, что хочется сказать. Последние десятилетия привели нашу Церковь к относительному спокойствию. Мы стали расслабленными, в основном благодаря тому, что мы – духовенство – получили некий статус в обществе, получили социальные блага. Мне всегда крайне неловко видеть ситуации, когда вчерашний еще мальчик, совсем недавно получивший крест священника, вдруг начинает мнить себя учителем, носителем истины, могущим определять где правда, а где ложь, дающим советы… Совсем еще недавно некоторые из нас вели мягко говоря жизнь не в полноте соответствующую христианским ценностям, но сегодня таковые с легкостью готовы осудить любого, кто хоть как-то не соответствует их представлениям об их Церкви. Наличие рясы не спасает, как не спасает и хиротония, как и не делает она и мудрецов и провидцев из нас автоматически, как многим бы хотелось.

В начале двадцатого века священники увешивали свою грудь наградами, медалями, крестами и прочими знаками отличия. Сейчас не так ли происходит?

Мы устремляемся куда угодно, но только не в литургическую реальность. Последнюю мы легко меняем на виртуальную и там многие теряют столь драгоценное время на то, что в сущности не является чем-то настоящим, истинным, принадлежащим правде Божией. Мы должны вынести уроки… мы часто говорим, что надо возвращаться к дореволюционным идеалам. Но если там все так прекрасно, то почему тогда вчера еще верующие люди взрывали храмы, а иконы использовали для рубки мяса или выкладки мостов через речки? Мне видится печальная общность картин прошлого и настоящего, которую очень бы хотелось сломить.

Духовенство так часто стало увлекаться деятельностью, сторонней основному нашему призванию – спасению вверенного нам Богом стада, что многое из происходящего в Церкви можно назвать словом формальность. Вспомните, как в начале прошлого столетия причащались ради формальностей, ради отметок об Исповеди и Причастии. Сейчас я с ужасом встречаю подобные примеры, когда священники спорят о том, кто останется в храме крестить, а кто пойдет венчать, а кто наконец-то домой…

Другая проблема в том, что мы часто слишком много увлекаемся сторонней деятельностью по отношению к основному нашему призванию. Мы пытаемся соответствовать духу времени и быть менеджерами от религиозной организации, но не молитвенниками. И, быть может, поэтому так раздражает некоторых, когда наш ищущий народ устремляется большими группами за многие и многие километры, чтобы испытать опыт совместной молитвы, чтобы обрести действенное слово проповеди, слово простой, но такой важной и нужной поддержки священника мирянину на пути ко спасению.

И самое печальное, пожалуй, наблюдение в том, что если в двадцатом веке наше население истреблял террор, истреблял кровавый и безжалостный режим, то сейчас мы сами делаем это. Я не буду озвучивать пугающую статистику абортов в России, я думаю, что об этом скажет отец Дмитрий куда более точно, чем я, но я вижу, как хладнокровно уничтожаются дети. Понимаю, что одного этого созерцания мало, мало наших слов, нужны конкретные дела.

Часто слышу гордость от статистических данных по количеству православных в России, но они как-то слабо вяжутся с данными по абортам. Это сложнейшая и важнейшая проблема, требующая комплексного от нас подхода.

Кроме запретов, мы должны дать что-то ощутимое тем бедным матерям, которые стоят на границе нищеты, на границе отчаяния.

Вчера я посещал один из наших домов для таких вот женщин в приходе князя Владимира, там отец Сергий Кичигин создал отличные для них условия. Не так давно мы открыли дом милосердия, благодаря нашему Обществу православных женщин и поддержке конкурса Православная инициатива. Есть еще один такой дом у нас в епархии, но этого мало!

Я прошу вас, дорогие отцы, братья и сестры, всех тех, кто пришел сегодня сюда, всех тех, кто по-настоящему не равнодушен в нашей стране, давайте вместе будем настоящими христианами, готовыми к деятельной любви, готовыми не к красивым и превыспренним словам проповеди только, но к явным и видимым делам, поступкам, которые и есть настоящая миссия и проповедь Христа в этом мире!

Извлекать уроки очень тяжело русскому человеку, нам кажется, что то, что было давно, не повторится, но это не так. «Церковь – это Тело Христово, Которое всегда ломимо», – говорил патриарх Тихон и это правда. Всегда мы будем сталкиваться со сложностями и проблемами, многими вызовами, но взгляните – еще не так давно нас почитали умершими, но вот, мы живы.

Давайте только вместе, в единстве всего верующего народа укреплять эту жизнь, давать ей настоящее дыхание, через нашу молитву, через Литургию и давайте сторониться формализма, того наносного, что так легко может загубить даже самые замечательные когда-то побеги возрождения христианства на нашей политой кровью новомучеников земле.